Текст: Никита Кузнецов
В биографии этого внешне неприметного судна переплелись героические и трагические страницы. «Персей» — первый советский «корабль науки», работавший преимущественно в интересах рыбной промышленности. Он совершил множество экспедиций в арктические моря, стал школой для целой плеяды известных ученых-океанологов и погиб под немецкими бомбами в первый месяц войны…
И вымпел гордый пусть «Персея»,
Рой звезд и неба синева,
Над всем полярным миром реет
сегодня, завтра и всегда…
Из гимна «Персея», сочиненного в середине 1920-х гг. геологом С.В. Обручевым
Полуостров Рыбачий в Мурманской области, омываемый водами Баренцева моря и Мотовского залива, в годы Великой Отечественной войны стал одним из символов мужества и стойкости защитников Родины. Здесь немецким войскам не удалось нарушить государственную границу СССР, что стало единственным подобным примером в течение всей войны. Не смог противник и захватить Рыбачий, ему лишь удалось заблокировать его с суши. Это произошло 4 июля 1941 года.
Для советского командования серьезной проблемой была организация связи защитников Рыбачьего и соединяющего его с материком полуострова Среднего (частей 23-го укрепленного района и 135-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии) с «большой землей». Об этом подробно рассказал в своих воспоминаниях командир охраны водного района (ОВР) Главной базы Северного флота адмирал (тогдакапитан 1-го ранга) В.И. Платонов.
«Полуострова Рыбачий и Средний соединяются между собой узкой низменной полоской земли. Когда по горному хребту Муста-Тунтури, занимающему весь перешеек полуострова Средний, протянулась линия фронта, оба полуострова фактически превратились в один большой остров. […]
Снабжение гарнизона островов возлагалось на тыл флота, а охрана внутренних морских коммуникаций, питающих полуостров, и перевозки войск — на ОВР.
Первый опыт доставки на Рыбачий людей, снаряжения и продовольствия показал, что морские транспорты большого и даже среднего тоннажа для этой цели не подходят. Они нуждались в сильном охранении, требовали больших глубин у причалов, долго разгружались. Мы пробовали транспортировать несрочные грузы на буксируемых несамоходных баржах, но и от этого отказались: тихоходный и неповоротливый буксировщик в паре с буксируемым средством оказывались совершенно беспомощными при налетах вражеской авиации. Обеспечить их сильным зенитным прикрытием мы не могли. […]
Так, экспериментируя, мы пришли к выводу, что лучшим средством для перевозок на небольшие расстояния являются мотоботы. Они ходили, прижимаясь к своему берегу, маскируясь на фоне серых скал. Мотоботы не могли брать единовременно большой груз, но это обстоятельство компенсировалось частыми рейсами большого числа плавающих единиц.
«Муравьи голубого поля», как их называли летчики, упорно ползли друг за другом к намеченной цели. Мотоботы могли при необходимости укрыться в камнях и разгрузиться прямо на необорудованный берег. Фашисты догадались, какая роль отведена невзрачным на вид рыболовным судам в обороне побережья, и вражеские истребители охотились буквально за каждым из них».
Впрочем, защитникам Рыбачьего помогали не только мотоботы. Одним из этих «муравьев» стало и экспедиционное судно «Персей». Правда, его боевая служба прервалась уже 10 июля 1941 года. В этот день «Персей», доставивший боеприпасы и снабжение в бухту Эйна на южном берегу Рыбачьего, был атакован вражеской авиацией. От полученных повреждений судно затонуло. Но, как оказалось, «Персей» и после своей гибели помогал оборонять полуостров…
История «Персея» началась в 1915 году, когда известный на Мурмане рыбопромышленник Епимах Васильевич Могучий решил пополнить свой флот двухмачтовой зверобойной шхуной, с которой предполагалось промышлять зверя в районе Земли Франца-Иосифа. Корпус строился в Онеге по норвежским чертежам. В Норвегии предполагалось оснастить судно и установить на него механизмы. Подрядчиком при строительстве судна выступил С.Г. Кучин — отец известного в будущем полярного капитана А.С. Кучина. Главным строителем стал известный специалист по деревянному судостроению В.Ф. Гостев. В июне 1919 года корпус шхуны спустили на воду. Но вскоре ее владелец эмигрировал в Норвегию, а недостроенный «Персей» несколько лет оставался бесхозным.
10 марта 1921 году председатель Совнаркома РСФСР В.И. Ленин подписал декрет о создании при Народном комиссариате просвещения Плавучего морского научного института (Плавморнина). Одним из инициаторов его организации выступил видный советский ученый-зоолог, профессор И.И. Месяцев. Районом работ института предполагался Северный Ледовитый океан с морями, устьями рек и прилегающими участками побережья европейской и азиатской частей РСФСР.
10 января 1922 года «Персей» постановлением Совета труда и обороны был передан Плавморнину (ранее, после национализации, он некоторое время принадлежал Северной научно-промысловой экспедиции ВСНХ — предшественнице ААНИИ). На достройку и переоборудование судна ушло чуть больше года. Проект был разработан архангельскими инженерами В.П. Цапенко и А.С. Вороничем. Работы выполнялись в Лайском доке, а также на Соломбальской верфи. В них принимали самое активное участие сотрудники института — преимущественно молодежь, жаждавшая выйти в море для решения научных задач. «Студенты и аспиранты Московского университета — молодые сотрудники института — буквально дневали и ночевали на «Персее». Вряд ли когда-либо корабль строился с такой заботой и увлечением, как «Персей», — писал известный советский океанолог Н.Н. Зубов, участник первых экспедиций Плавморнина.
Постройка «корабля науки» в стране, разоренной Гражданской войной, была связана со значительными трудностями. Практически все приходилось собирать «с бору по сосенке». Так, например, «сердце» судна — паровую машину подняли со дна Северной Двины с затонувшего буксирного парохода «Могучий». Два опытных судовых механика — А.Н. Волков и А.М. Елезов восстановили ее, и в дальнейшем она надежно работала. Впрочем, почти полное отсутствие денежных средств по-своему облегчало задачу создателей «Персея».
«У нас не было управленческого или снабженческого аппарата. Был только Месяцев — душа всего дела, его помощник инженер-путеец П.К. Божич. И что может показаться невероятным, даже неправдоподобным — у нас не было ни бухгалтера, ни кассира. Несмотря на это ужасное обстоятельство (в глубине души я считаю, что благодаря этому), «Персей» был построен. Не было у нас никакой утвержденной сметы и даже специальных ассигнований на постройку «Персея». Отсюда следует, что не было ни статей расхода, ни параграфов, ни пунктов. Не получали мы и определенной зарплаты», — вспоминал океанолог и полярный исследователь В.А. Васнецов.
Описал он и процесс постройки судна. «Все лето и в Лайском доке визжали пилы, стучали топоры и молотки. […] Кормовую рубку переделали, обузили, она теперь не доходила до бортов корабля. Вдоль бортов сделали проходы, в них выходили двери кают и лабораторий. На носовой палубе воздвигли лабораторную рубку, в которой должны были разместиться лаборатории и библиотека. Внутри корпуса строили жилые каюты для экипажа, угольные ямы, грузовой трюм. Все это надо было делать очень продуманно, так как большинство операций зависело друг от друга. Так, например, сначала требовалось уложить на днище балластные цистерны, а уже после этого застилать жилую палубу, оборудовать каюты».
Большое количество самых разных механизмов и предметов снабжения было взято с кораблей и судов, предназначенных для разборки на металл. С одного из миноносцев сняли паровую рулевую машину и турбодинамо, с посыльного судна «Горислава» — медные иллюминаторы, паровой свисток и электрооборудование, со старого линкора «Чесма» (бывшего эскадренного броненосца «Полтава») — провода и вспомогательную динамо-машину. Компасы, навигационное оборудование и часть мебели демонтировали с ледокола «Лейтенант Дрейер» (бывший «Минто», затем «Иван Сусанин»), затонувшего в 1922 году в губе Горносталья (расположенной в Баренцевом море, за Чешской губой), для чего пришлось организовать специальную экспедицию.
«Нелегкое было это время для постройки корабля. Но мы хотели во что бы то ни стало построить научно-исследовательское судно. Пример воли и настойчивости подавал нам И.И. Месяцев. Постройка «Персея» была не только нашим делом, нашим увлечением, она стала смыслом и целью нашей жизни», — писал Васнецов. Конечно, только на одном энтузиазме построить судно едва ли удалось бы. «Широкую помощь институту оказали различные архангельские государственные учреждения во главе с Архангельским губисполкомом: Военный порт, Торговый порт, Госсевпароходство, Госсеврыбпромтрест, Архторг, Губсоюз [Губернский союз потребительских кооперативных организаций], Убеко [Управление по обеспечению безопасности кораблевождения на северных морях] и проч.», — отметил И.И. Месяцев.
7 ноября 1922 года судно было сдано, а 1 февраля следующего года над «Персеем» взвился государственный флаг и синий прямоугольный вымпел с семью белыми звездами созвездия Персея и надписью: «МНИ» (Морской научный институт), который нарисовал талантливый художник В.М. Голицын — сотрудник Плавморнина в 1920 — 1922 годах, участник строительства «Персея», в 1943 году умерший в одном из лагерей ГУЛАГа. Идея вымпела имела глубинный смысл: как легендарный Персей победил морское чудовище, так и названное в честь героя судно должно было преодолеть все трудности в изучении морей. Позднее вымпел стал треугольным, и сегодня он является фирменным знаком Полярного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО), его головной организации — Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО), а также Государственного океанографического института имени Н.Н.Зубова (ГОИН). Можно сказать, что под вымпелом «Персея» уже почти век работают все научно-исследовательские суда рыбной отрасли.
«Персей» невелик… но зато какое изящество форм, как гармонично заострены профили носа и кормы, как плавно округлены борта, которые смогут выдержать удары льдин!» — восхищался судном, на котором ему неоднократно довелось работать, известный геолог С.В. Обручев.
Первая экспедиция «Персея» проходила с 21 августа по 23 октября 1923 года. К 30 августа судно достигло Земли Франца-Иосифа, но из-за перерасхода угля провести исследования в этом районе не удалось, и «Персей» отправился к Новой Земле, где смог пополнить запасы топлива в Белушьей губе (во время стоянки было собрано немало материалов по геологии и биологии). За время плавания ученые выполнили 49 океанологических станций (так именуется комплекс различных наблюдений), провели большое количество измерений глубин, собрали различные образцы для научных коллекций. Непрерывно велись метеорологические наблюдения. Во время первого плавания моряки и ученые убедились в прекрасных мореходных качествах своего судна — океанологические станции на нем можно было производить в любую погоду, повернув «Персей» против ветра и волны и удерживая его машинами.
По данным ПИНРО, с 1923 по 1941 гг. «Персей» совершил 91 рейс. Несколько раз в год он выходил в Норвежское, Гренландское, Баренцево, Белое и Карское моря. Девять раз его плавания проходили в водах Шпицбергена (один раз ему почти удалось обогнуть этот архипелаг), пять раз судно подходило к берегам Земли Франца Иосифа, двенадцать раз — к Новой Земле (этот архипелаг в 1927 г. «Персей» смог обогнуть против часовой стрелки, а пять лет спустя — по часовой стрелке). В Гренландском море «Персей» обошел остров Ян-Майен и почти дошел до Гренландии. Неоднократно он выполнял океанологические разрезы по Кольскому меридиану (33° 30´ в.д.), пересекая Нордкапское течение. Ученым удалось установить связи между его тепловым режимом и общей циркуляцией атмосферы (в частности, с ледовым режимом арктических морей). Всего «под звездным вымпелом» было пройдено более ста тысяч миль — расстояние, примерно равное пяти земным экваторам.
«Персей» стал настоящей школой для советских океанологов, но в экспедициях на нем участвовали и представители других наук: физики, химики, биологи, геологи, метеорологи. На борту судна работали академики С.А. Зернов, В.В. Шулейкин, А.П. Виноградов, профессора М.В. Кленова, В.К. Солдатов, Л.А. Зенкевич и другие. По словам Н.Н. Зубова, первое советское исследовательское судно всегда было «своеобразным морским университетом».
Экспедиции «Персея» сыграли огромную роль в развитии рыбной промышленности в Баренцевом море. «На «Персее» получил свое начало и постепенно усовершенствовался комплексный метод океанографических исследований, основоположниками которого явились Иван Илларионович Месяцев и Лев Александрович Зенкевич. От видового изучения донной фауны перешли к количественному ее учету, что стало особенно важным при оценке кормности промысловых банок, на которых концентрировались косяки тресковых рыб. Метод количественного учета распространился потом и на изучение планктона», — писал Васнецов.
С началом войны «Персей», как уже говорилось, был привлечен для выполнения перевозок на полуостров Рыбачий. В литературе встречаются упоминания о том, что его переоборудовали в сторожевик или госпитальное судно, но документы этого не подтверждают. Можно предположить, что судно даже не успело официально поменять владельца. Начальник последнего рейса О.Н. Киселев вспоминал о том, что в один из первых дней войны «Персея» атаковал немецкий истребитель, пулеметная очередь которого прошила переборку рубки. В тот раз обошлось без жертв…
После того, как судно было потоплено в губе Эйна, оно стало основой для причала и продолжало играть определенную роль в обороне Рыбачьего. Об этой странице истории «Персея» рассказал в своих воспоминаниях генерал-лейтенант береговой службы, командующий Северным оборонительным районом в 1942–1943 годах С.И. Кабанов.
«Причалы и в Западном Озерке, и в Эйне были построены саперами в первый год войны. Но подробности создания причалов в Эйне особо примечательны. Рота лейтенанта Николая Быстрякова (ныне он инженер-полковник в отставке) пришла в эту пустынную тогда бухту 20 июля 1941 года с заданием в кратчайший срок построить причал. Материалов мало, возможности ограничены, до противника всего несколько километров, так близко, что в бинокль разглядывали фигурки немецких солдат. Выбирая место и готовясь к работам, саперы во время отлива наткнулись на большое полузатонувшее судно, очевидно недавно разбомбленное и частично обгоревшее. На нем не было ни мачт, ни мостика, ни рубки, но сам корпус, построенный из мореного дуба и сосны, оказался крепким. Если удастся приспособить его как голову будущего причала, срок работ сократится по меньшей мере на неделю. Обследовали, набросали схему, все подсчитали и уточнили. Работая под бомбежкой, быстро соорудили причал.
Капитан первого же военного транспорта, доставившего к этому причалу грузы из Кольского залива, сообщил саперам, что затонувшее судно — знаменитый в истории научного флота «Персей».
После окончания войны «Персей» так и остался на месте своей гибели. В 1969 году аквалангисты ПИНРО достали несколько обломков судна, которые хранятся сейчас в музее института. Существует версия, что части корпуса «Персея» до сих лежат в губе Эйна.
Имя «Персея» четыре раза увековечено на морской карте. В честь него названы: банка в проливе Карские Ворота, залив на Земле Вильчека (архипелаг Земля Франца-Иосифа), ледник на Шпицбергене и подводная возвышенность в Баренцевом море. В 1949 — 1967 годах в составе флота ПИНРО трудился «Персей» (II) — бывший германский тральщик. Ему на смену в 1968 году пришел «Персей» (III), спущенный со стапеля Херсонского завода. Он входил в серию из пяти научно-исследовательских судов, построенных в корпусах больших морозильных рыболовных траулеров. Судно списали в 2007 году. В начале 1990-х ПИНРО совместно с научно-производственным предприятием «Вега» начал разработку научно-промыслового судна с комплексом научного оборудования «Персей» (IV), но оно не было построено.
Будем надеяться, что имя «Персей» вновь появится на борту одного из научно-исследовательских судов рыбного хозяйства. А пока о погибшем в 1941 году судне напоминают географические названия, памятные знаки, музейные экспонаты, книги и вымпел, поднятый впервые 97 лет назад.
