Его можно назвать одним из символов 90-х. Два хита группы «Дюна» «Страна лимония» и «Привет с большого бодуна» не только взрывали танцполы дискотек всех уровней, но и звучали из окон каждого третьего автомобиля и практически из любого ларька с аудиокассетами. Тексты как нельзя точно передавали общественное сознание тех лет. Много хаоса, сумбура, наивных фантазий и желания быть крутым. Одним словом, фантасмагория. При этом люди умудрялись сохранять глубокий внутренний оптимизм, чувство юмора и получать удовольствие от жизни. Все это есть в песнях «Дюны», группы из подмосковного Долгопрудного, фронтменом которой выступает Виктор Рыбин, любезно согласившийся побеседовать с «Русской рыбой».
Беседовал Антон Филинский
— У Вас яркая «рыбная» фамилия. Откуда она вообще произошла? Может, ваши предки были связаны с соответствующим промыслом?
— Я слышал, что предки мои были поморами откуда-то из Архангельской области. Но это было давным-давно, подтвердить или опровергнуть сложно. Это по отцовской линии. По маминой — все местные, московские. Но даже если в моем роду и были рыбаки, то мне эти гены по наследству, наверное, не передались. Сам я рыбу ловил только в детстве и в юности, сейчас уже не ловлю, хотя поесть ее люблю. А вот мои коллеги и друзья по группе «Дюна», наоборот, заядлые рыбаки: Андрей, наш клавишник, гитарист Миша и басист Олег. Они и сейчас постоянно ездят то в Астрахань, то в Карелию.
— Наверное, много веселых историй привозят из этих поездок?
— Вот они как раз мне всегда говорят: «Если после рыбалки какие-то истории и байки появляются, значит, рыбалка не удалась!» Знаете, когда я на подводной лодке служил, то меня потом часто спрашивали: «Были какие-то случаи забавные?». «К счастью, нет!» — отвечал. (Смеется.) А про свои случаи на рыбалке что сказать? В молодости, когда на рыбалку собирались, все иногда заканчивалось распитием портвейна.
— То есть фактически «особенности национальной рыбалки» в Долгопрудном?
— Ну мы хотя бы без динамита обходились, хотя что-то общее было, конечно. Как и у всех. (Смеется.) А так были удочки обычные из магазина, бамбуковые, трехсекционные. Поплавков никогда не было, использовали пробку от бутылки и спичку. Грузила тоже сами делали. Найдешь старый аккумулятор, разобьешь его, достанешь пластины свинцовые, расплавишь и делаешь. Донки сами мастерили. Короткая палка с толстой леской, тяжелое грузило и колокольчик. Их покупали в хозяйственных магазинах. Игрушки детские иногда находили с колокольчиками, чтобы эти колокольчики снять и использовать для рыбалки. А когда я служил на флоте на Камчатке, то там мы ловили в море прямо на голые крючки. Самая любимая рыба у нас была навага. Когда отлив идет, море отходит, а бывало, что метров на сто отступало, берешь семь-восемь крючков и забрасываешь. И в среднем с восьми крючков пять-шесть рыбин есть. Вот это было интересно, ну и вкусно, конечно!
— А в творчестве «Дюны» любовь к воде и рыбе находила отражение? Или, может, еще найдет?
— По образованию я моряк. После службы в рядах ВМФ переучивался на «речку». То есть у меня есть диплом военного заведения. По специальности я инженер по эксплуатации корабельных силовых установок. А после демобилизации вернулся в Москву, закончил ШКС — школу командного состава, получил капитана-механика первой группы судов. Мы себя называли «моряки с Москвы-реки». Так что с водой у меня вся жизнь связана, хотя про море у «Дюны» всего одна песня, да и та называется «Море пива». Есть еще песня «Рыбалка». Но они все шуточные, несерьезные, как в основном и все творчество нашей команды. Мы же не за песни о воде, а за песни о жизни. А жизнь в девяностые была такая, что надо было стараться с юмором ко всему относиться.
— Жители Долгопрудного считают, что если уж Москва — это порт пяти морей, то Долгопрудный и подавно. Фактически все население так или иначе связано с водой. А дети ваши рыбалкой увлекаются?
— В Долгопрудном везде водоемы. И гражданские суда почти все у нас базируются. Канал протекает, Клязьма в двух шагах, Долгие пруды, которые дали название городу и где мы в детстве рыбачили. Бычки были нашим любимым блюдом. Наловишь их, на костерке пожаришь с картошечкой выкопанной, и хорошо! Сейчас у меня дочь Мария ловит. Она уже взрослая, замужем. Кстати, фамилию она мужа взяла. Все-таки Рыбин — это мужская фамилия, женщинам она меньше подходит. Фамилию-то поменяла, но «генетические» навыки остались. Как удочку забросит, так сразу что-нибудь да поймает. Это и умение, и везение, у меня бы так не вышло. Вот только на зимнюю рыбалку боюсь ее отпускать. Все-таки я всю жизнь на воде и знаю, насколько она может быть коварной и опасной. Смотришь иногда зимой: люди на льду палатки ставят, примусы и горелки зажигают. По неопытности, что ли. Могут же прямо во сне утонуть. Я всем говорю: вода — источник повышенной опасности, так что расслабляться на рыбалке нельзя, тем более на зимней, ни взрослым, ни детям.
— Известно, что Вы последние лет 20 являетесь вегетарианцем, но не полностью. То есть мясо не едите, а рыбу очень даже котируете. Какую именно предпочитаете?
— Да, мы с женой Наташей от мяса давно отказались и не жалеем об этом. А вот рыбу очень любим, белок же нужен организму. Оригинальным гурманом я себя не считаю, люблю жереха, сига, осетриной в хорошем ресторанчике могу себя побаловать. Да вообще любую рыбу люблю. Жена ее дома очень хорошо готовит. Мы же люди из Советского Союза, у нас каждый четверг в семье — это рыбный день. Рыбу мы, конечно, и в другие дни едим, но четверг — это святое.
— А рецептом фирменным можете поделиться?
— А тут все просто. Супруга покупает рыбу, потом ее потрошит, фарширует травами и нарезанным имбирем обязательно. Потом рыбку — в фольгу и в духовку на полчаса примерно. Потрясающе вкусно получается! И рыба шикарная, и то, чем фаршировали, становится таким гарниром с бульончиком. Кстати, имбирь надо свежий покупать. Какие травы Наташа добавляет, я вам не скажу Потому что сам не спрашиваю. (Смеется.) Я фанат уже готовой рыбы.
— Вас народная интернет-молва считает борцом за экологию. Хотя сами Вы предпочитаете это не афишировать.
— Да, мы иногда проводим кое-какие акции: благотворительные или с историческим уклоном. Но звонить об этом во все колокола не стоит. У каждого человека в душе это есть. С экологией это редко связано, разве что деревья тут сажали. Но это на суше. А так я бы поучаствовал в каком-нибудь добром деле, связанном с водной средой, например, в выпуске мальков. Знаю, что медийные персоны часто выступают на тему экологии, защищают что-нибудь. Но я предпочитаю какие-то реальные и полезные дела делать и особо не распространяться об этом.
— Но на экологическую обстановку ведь обращаете внимание? Наверняка же летом купаетесь и смотрите на качество воды в Долгопрудном?
— Мы всей семьей каждое лето купаемся, и, знаете, вода чистая. Люди рыбу ловят. И, кстати, неплохую! Я даже не мог предположить, что у нас такая водится. Мы-то в детстве ловили бычков, карасиков, ершиков. А тут люди лещиков красивых достают. Кому-то и судаки попадаются. Так что каких-то вопиющих нарушений в плане экологии я, как обыватель, не вижу. Более того, раньше все хуже было. Заводы вокруг работали, у нас же и химические предприятия были, и другие вредные для воды производства. Рыбы практически не было. Теперь охранять серьезнее стали. Даже на лодках ходить не разрешают, когда нерест. Я считаю, что это правильно, да и рыбаки с пониманием относятся. У нас тут рыба хоть появилась. Хотя кто-то недоволен и говорит, мол, жилые дома к берегам приблизились. Ну и что? Всегда люди селились по берегам морей и рек. Так что при наличии нормальных санитарных норм мы можем очень даже гармонично сосуществовать с нашими водными ресурсами. Уж как моряк с Москвы-реки, я хорошо об этом знаю.
