Неоднозначные итоги лососевой путины вызвали довольно шумную дискуссию. Конечно, в ней хватает и пиара, и лоббизма, и популизма, но если в обществе начинают активно обсуждать «рыбные» темы, то в конечном счете это идет только на пользу развитию отрасли. В частности, в Общественную палату Российской Федерации пришло письмо из Хабаровского края, подписанное более чем сотней жителей Николаевска-на-Амуре, в котором говорится об угрожающей ситуации с амурским лососем. Проблема, по их мнению, возникла по вине рыбопромышленников, ставящих в лимане реки крупные стационарные ловушки для поднимающейся в нерестилища рыбы. Указывая на заметное снижение уловов лососевых по итогам путины 2017 года, авторы обращения пишут о серьезных экологических и социальных последствиях ситуации для всего населения края, привыкшего ловить рыбу. Общественная палата создала специальную рабочую группу, в которую входит и всемирно известный телеведущий и ученый Николай Дроздов. Обозреватель «Русской рыбы» освежил приятные воспоминания о программе «В мире животных» и отправился на слушания.
Текст: Сергей Сибиряк
Лиман Амура, который расположен в Николаевском районе Хабаровского края, действительно перегорожен множеством стационарных рыболовных сооружений, именуемых заездками. Они находятся на пути косяков, вынуждая рыбу двигаться лишь по направлению к воротам, где и расположены сети. И в репортажах СМИ, и на продемонстрированных слайдах показаны ряды таких заездок длиной в десятки метров. Они стоят на рыбопромышленных участках в лимане, которые правительство Хабаровского края распределяет по конкурсу, и таких участков десятки. По центральным телеканалам прошел ряд репортажей о том, что весь лиман исполосован заграждениями, а значительный вылов кеты и горбуши еще на подходах к нерестилищам приводит к тому, что рыба до них просто не добирается. Между тем на протяжении всего Амура расположены предприятия, которые ориентированы на лов и переработку этой рыбы. Лососевые не доходят до нерестилищ, в нерестовых речках пусто. Рыба не дает икру, в результате некому скатываться вниз в море, а потом возвращаться в Амур. И, что характерно, вылов лосося в 2017 году составил всего порядка 38 тысяч тонн, что почти в два раза меньше, чем в 2015 году. Предприятия не могут выловить достаточные объемы рыбы, у рабочих нет зарплаты. Страдает в сложившейся ситуации и коренное население Хабаровского края.
Исполнительный директор Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ Семен Вануйто на заседании рабочей группы в Общественной палате подтвердил озабоченность этой проблемой, которую, по его словам, коренные жители края почувствовали еще в 2014 году.
«В устье Амура стоит большое количество стационарных заездок, габариты которых все увеличиваются и дополняются вставными неводами, в результате чего лосось не проходит на нерест, — говорит Семен Вануйто. — Наша Ассоциация предлагает ограничить использование орудий стационарного лова, ввести определенный порядок их расстановки, запретить их установку в русле реки, добиться пересмотра количества рыбопромысловых участков и сокращения вылова».
Коренные народы, кстати, традиционно не используют при ловле стационарные сооружения, а пользуются плавными сетями.
Председатель Ассоциации рыбодобывающих предприятий Ульчского и Комсомольского районов Хабаровского края Максим Бергель предложил еще более радикальные решения. По его словам, так как доходных поступлений в бюджет края от добычи рыбы все равно немного, ее нужно перевести в социальный режим и обеспечить доступ к этому ресурсу как можно большему числу местных жителей. При этом, естественно, нужно предусмотреть обязательное снижение промысловой нагрузки и довести до рыбаков научно обоснованные лимиты.
«Это сделает ненужным постоянное увеличение размеров стационарных заграждений, позволит рыбе проходить наверх, нерестилища будут заполнены, а все небольшие заводы, которые расположены по течению реки, получат возможность выпускать в небольших количествах действительно качественный продукт, поскольку в промышленных масштабах невозможно добиться такого же качества, как при ручной переработке», — уверен предприниматель.
В Хабаровске прошел митинг, организованный представителями регионального отделения экологической партии «Зеленые», небольшой, но бойкий. Требования те же: ограничить аппетиты рыбопромышленников, которые грабят Амур.
Рыбное место
Так ли все плохо? Да, плохо, если сравнивать выловы в Амуре в эту путину и в 2015–2016 годах. Но совсем не плохо, а даже хорошо, если учесть, что в 2003 году вылов составил всего 3,5 тысячи тонн по сравнению с нынешними 38 тысячами тонн. Об этом напомнил и предпринимателям, и членам Общественной палаты на круглом столе научный руководитель ВНИРО Михаил Глубоковский. Да и в целом в отношении тихоокеанских лососей у представителей отраслевой науки опасений нет. Суммарно их выловлено в 2017 году порядка 350 тысяч тонн — это очень хороший показатель. В том же Хабаровском крае, помимо Амура, на побережье и других реках рыбаки добыли еще 21 тысячу тонн. Поэтому ни о какой катастрофе с лососем говорить не приходится. По крайней мере, в Хабаровском крае. Тяжелая ситуация сложилась на Сахалине, куда этой рыбы пришло очень мало. Но вот почему? Вопрос, как говорится, интересный, и точного ответа на него пока нет. С прогнозированием подходов лосося есть проблемы, признал Михаил Глубоковский. Но с самим лососем — нет.
Кроме того, наука ясно давала понять еще десять лет назад, что начинается пик подхода, за которым, однако, неизбежно должен последовать спад, поскольку так уж устроено в природе. Долгосрочные циклы за многие десятилетия достаточно хорошо изучены.
Но, кроме науки, есть еще и статистика. Несмотря на, казалось бы, катастрофическую ситуацию с заездками в лимане, в этом году Удинский рыборазводный завод на реке Амгунь, впадающей в Амур выше по течению, обеспечил практически стопроцентную закладку икры. Туда ездила специальная комиссия Росрыболовства, чтобы оценить ситуацию. Как туда дошла рыба, если все пути перегорожены? Есть рыба в нерестилищах и в верховьях Амура, хотя, конечно, ее значительно меньше, и остальные заводы полностью не заложились. А еще статистика показывает, что почти 90% лосося вылавливается отнюдь не заездками и иными стационарными орудиями лова, а плавными сетями. Почему заездки не вылавливают рыбу полностью, объяснил Александр Бронников, генеральный директор «Восточного рыбокомбината», который и добывает сырье в Николаевском районе.
«Покупка рыбопромыслового участка означает только то, что у тебя есть определенная территория, но не факт, что там пойдет рыба, — говорит рыбопромышленник. — А она идет по своим непредсказуемым маршрутам. Конечно, все стараются эту рыбу поймать, что и приводит к увеличению размера заездок. Кроме того, лиман Амура имеет длину 50 километров, глубины доходят до 40 метров, и хотя в репортажах старательно показано, что он якобы перегорожен полностью, это практически невозможно».
Действительно, большая часть добываемой в Амуре рыбы приходится на низовья реки в Николаевском районе. Но это происходит потому, что еще с позапрошлого века здесь находится множество рыбоперерабатывающих предприятий, а сам район довольно густонаселен. И каждый год пропорции вылова соблюдаются. В Николаевском районе добывают приблизительно 65% рыбы, а выше по реке, в Ульчском районе, — порядка 25 процентов. Не стал исключением и 2017 год. А коренные малочисленные народы, кстати, по той же статистике, добыли осенней кеты 23 тысячи тонн, или порядка 100 кг на человека. Напомним: для них бесплатная норма индивидуального потребления составляет 50 кг, то есть гарантированный минимум они в любом случае получили, но фактически законодательство разрешает им ловить больше, потому что есть еще и такой критерий, как потребность общины в целом.
За кусок пирога
И вот здесь ситуация с обострением «лососевого вопроса» в Хабаровском крае становится вполне объяснимой.
Председатель комитета рыбного хозяйства Минприроды Хабаровского края Кирилл Фирсов рассказал, что промышленная нагрузка на Амур действительно выросла, рыбопромысловых участков стало больше, чем в прошлом году. Если в 2015 году в Николаевском районе их было 60, то в 2017-м — уже 80. Увеличилось, хотя и ненамного, количество участков и в других районах. Между прочим, по некоторым оценкам, в Амуре такой подход лососевых, какой был зафиксирован в прошлом году, случается раз в 120 лет. Предприниматели развили мощности, купили оборудование, наняли персонал в надежде на открывшиеся перспективы, а лосося в этом году пришло как минимум вдвое меньше. Есть из-за чего огорчиться и начать искать виноватых. Ну а виноватые — это те, кто не пустил рыбу выше по реке, в соседний район и к коренным малочисленным народам. Хотя как раз к последним власти Хабаровского края относятся со всем возможным трепетом, практически «вручную» отслеживая ситуацию с рыбной ловлей в каждой общине.
Так, в 2017 году жителям села Улика-Национальное из категории коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока губернатор специально продлил возможность лова кеты до 17 октября, хотя для всех путина закончилась еще 28 сентября. К ним поздно подошла рыба. В селе 171 житель, коренных — 159 человек вместе с детьми.
Есть комплекс социальных учреждений: школа, детский сад, фельдшерский пункт, клуб — и все это нужно содержать. Власти это хорошо понимают. Да и для всех остальных коренных жителей в крае продлили добычу до 10 октября, потому что рыба по сравнению с прошлыми годами действительно шла плохо. Митинговать из-за этого, конечно, можно, но едва ли это разумно. Гораздо лучше подумать о том, что можно сделать.
Как считает Михаил Глубоковский, ограничивать промышленную нагрузку на Амур действительно нужно. Но не потому, что те же заездки «выгребают» всю рыбу, а потому, что пик ее подходов по реке действительно миновал. И ограничения необходимо вводить как раз на те орудия лова, которыми активнее всего добывается ставший вдруг дефицитным ресурс. И вопрос становится еще сложнее: плавными сетями пользуются как раз коренные малочисленные народы, хотя, конечно, не только они. Сети запрещены в любом случае не будут, но Кирилл Фирсов предположил, что можно поднять вопрос об ограничении их размера или допустимой величины ячеи.
Меры поддержки популяции лососевых могут быть разными: это и увеличение количества проходных дней, и изменение расстановки заездок, и сокращение времени лова, и иные ограничения. Кстати, в 60-е годы прошлого века, когда подходы лосося почти совсем прекратились, был введен запрет на лов в течение пяти лет. Сложная ситуация была и в 90-е годы, но в 2000-х рыба вернулась. В принципе, лососевый цикл составляет 11-12 лет, но в конкретной местности существует много факторов, влияющих на его регулярность. Для Амура, например, большую роль играет повышение температуры воды до критических для лосося значений: порядка 24-25 °С. Поэтому наука фиксирует все большее смещение лососевых стад на север — туда, где прохладнее. Эта тенденция характерна не только для нашей страны, но и для Японии, США и Канады. Как считают во ВНИРО, нет никаких оснований объявлять бассейн Амура заповедной зоной, как того хотят «зеленые», хотя усилить борьбу с браконьерами нужно. Ведь если в густонаселеных низовьях реки, где развита промышленность, с ними можно бороться более эффективно, то на нерестовых речках в тайге, ближе к истоку, стадо лососей ради икры иногда вырезают полностью.
