Обычный судовой механик на рыболовном траулере сегодня зарабатывает 100–120 тысяч рублей в месяц, зарплата технолога по производству лососевой икры доходит до 150 тысяч рублей, в рыбном ретейле можно иметь чистую прибыль от 100 до 500 тысяч рублей в месяц с одного небольшого магазина. Растут зарплаты рыбоводов и инспекторов рыбоохраны, пусть не быстро и не помногу, но растут. А вот про рост престижа и популярности «рыбных» профессий среди молодежи говорить пока не приходится, считают многие эксперты и участники рынка на III Международном рыбопромышленном форуме в Санкт-Петербурге. Не в тренде это у молодых — быть рыбаком. О том, почему молодежь неохотно идет на «рыбные» специальности, «Русская рыба» попробовала разобраться.
Текст: Сергей Сибиряк
Дефицит молодых квалифицированных кадров — это проблема не только рыбной отрасли. Схожая ситуация наблюдается и в других производственных сферах. Как показал очередной опрос Института Гайдара, предприятия с начала 2019 года теряют квалифицированных специалистов и не могут восполнить штаты в полной мере. Дефицит кадров сегодня дошел до шестилетнего максимума, говорится в заключении ученых. Не исключение здесь и рыбная отрасль. Опытных дипломированных специалистов днем с огнем ищут и рыбаки, и рыбоводы.
О дефиците кадров в отрасли заговорили уже давно, еще после кризиса 2008 года. Российская рыба тогда оказалась очень востребована на мировом рынке, возникла необходимость увеличивать выловы, закрепление квот на ближайшее десятилетие, казалось, давало возможность работать на перспективу, но возможности компаний по быстрому наращиванию добычи оказались вдруг ограниченными. Подготовленные еще в СССР кадры стали в массовом порядке выходить на пенсию, а молодежь не спешила идти в море. Изменение экономической ситуации, вызванное во многом геополитическими событиями в 2014 году, на некоторое время отодвинуло проблему в тень, но не решило ее в корне. Сегодня эксперты вновь заговорили о том, что дефицит кадров в производственной сфере вышел на новый пик.
«Шестилетнего пика дефицит именно такой, квалифицированной и высококвалифицированной рабочей силы мог достичь в связи с тем, что 2013 год был последним, когда экономика нашей страны демонстрировала показатели высокого роста, затем был спад, который привел в том числе и к сокращению зарплат. А как известно, именно квалифицированный персонал имеет больше всего возможностей, чтобы сменить профессию и уйти из промышленности, например, в торговлю или другие сферы. Вот такие специалисты и стали уходить из производственной сферы», — говорит ведущий научный сотрудник центра макроэкономических исследований Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС Ольга Изряднова.
Это одна из причин, макроэкономическая. Но есть и другие. И корень проблемы здесь был зарыт в самом начале 90-х, когда с легкой руки тогдашнего руководства страны в России как грибы после дождя стали расти высшие учебные заведения. Дорога в ад, как известно, всегда вымощена благими намерениями. В Советском Союзе высшее образование было доступно далеко не всем, в престижные вузы и вовсе многие попадали не за знания, а за связи. Вот и решили дать возможность любым трем людям учреждать «университеты», чтобы каждый желающий смог получить высшее образование. Привело это к двум печальным последствиям. Во-первых, произошла мощная девальвация ученых степеней, званий и высшего образования как такового, поскольку из вновь образованных вузов реально чему-то учили процентов 20. А остальные просто фактически выдавали за деньги дипломы. Качество образования в стране резко упало. Во-вторых, произошел чудовищный перекос: среди дипломированных специалистов больше половины оказались юристами и экономистами.
Технические профессии, подразумевающие необходимость работать руками, быстро вышли из моды у молодого поколения. Престижным стало сидение в офисах и попытки что-нибудь кому-нибудь продать. «Офисный планктон» стал размножаться в бесконечных бизнес-центрах быстрее, чем бентосв Мировом океане. А вот в океане как раз оказалось работать некому.
Кругом вода
В Мурманске есть Морской колледж, где готовят ихтиологов, техников-рыбоводов и других специалистов. И хотя он уже несколько лет находится в ведении Министерства образования, студенты по-прежнему проходят практику в местном рыбводе. Вот только никто из этих студентов после окончания учебы не выразил желания работать на этом предприятии. Как пояснил один из действующих сотрудников, на самом деле все просто: рыбоводные мощности, как правило, находятся далеко от населенных пунктов, а условия работы там легкими не назовешь. Много ручного труда, нужно постоянно чистить садки и бассейны, разгружать и раздавать корма.
«Постоянно кругом вода, на улице холодновато, север все-таки, с Интернетом проблемы — эти условия явно не для нынешней молодежи, — подчеркнул наш собеседник. — При этом зарплата на уровне средней по региону, это 24–26 тысяч рублей, бывают и премии, на которые предприятие зарабатывает самостоятельно, выращивая молодь для проведения компенсационных мероприятий. Но современная молодежь хочет жить и работать с комфортом. Поэтому в основном работают на рыбозаводах те, кто живет в ближайших населенных пунктах: автобус забирает их утром и привозит назад к вечеру. Жилья-то там нет, если не считать временных домиков для командированных. Поэтому обычно на таких заводах работают по много лет одни и те же люди на одних и тех же должностях. Сами увольняются крайне редко, а если уходят на пенсию, то в этом же населенном пункте уже, как правило, готова замена. Благо специального образования для такой работы не требуется, а с постоянной работой в глубинке хроническая проблема».
Жилье, вернее, его отсутствие — это одна из больных тем. Если заводы по разведению и подращиванию мальков начнут переходить на новый технический уровень, то потребуются действительно квалифицированные специалисты для обслуживания сложных агрегатов. Для таких рядом с предприятиями нужно строить дом на несколько квартир, потому что иначе никто работать не поедет.
В Красноярске начальник Енисейского филиала Главрыбвода Алексей Васьков также подтверждает, что специальности, которые им требуются, считаются непрестижными, поэтому ситуацию с кадрами он характеризует как стагнацию.
«До недавнего времени, до образования Главрыбвода, зарплаты были низкими, — рассказал Алексей Васьков. — Сейчас они выросли на 25–30 процентов, и студенты, желающие поработать в филиале после окончания вуза, есть, но многих отпугивают географические условия».
В ведении филиала находятся два рыбзавода. Один из них расположен непосредственно в Норильске. Этот город, несмотря на не самую благоприятную экологическую ситуацию, считается очень привлекательным для тех, кто хочет зарабатывать. Время от времени даже появляются требования сделать его закрытым для приезжих. Хотя, конечно, условия работы там легкими не назовешь. Второй завод — Белоярский, располагается в 30 км от Абакана, и там студентов собираются обеспечить жильем в ближайших населенных пунктах. Как результат, в этом году уже приняли восемь человек. Это уже сдвиг в лучшую сторону, хотя в филиале можно принять еще до 50 человек.
Преодолеть «комплекс памперса»
Современный студент не знает, что такое строить БАМ, жить в палатках и чистить картошку. Ему нужен комфорт, чтобы было «тепло и сухо», как в рекламе памперсов. Это не ностальгия по ушедшим временам, это реалии сегодняшнего дня, с которыми приходится считаться всем, в том числе руководству вузов. Рыба ищет, где глубже, а студент — где теплее и комфортнее.
— Заметный дефицит специалистов по рыбе, конечно, существует, — рассказал в интервью «Русской рыбе» директор института биотехнологий и рыбного хозяйства (БиРХ) Московского государственного университета технологий и управления (МГУТУ) им К. Г. Разумовского профессор Алексей Никифоров-Никишин. — Ихтиологов для рыбных хозяйств не хватает, хотя им платят хорошие зарплаты в районе 100 тысяч рублей. Если они живут в Центральной России, то руководство разрешает им работать вахтовым методом, то есть идут на все условия, чтобы преодолеть нехватку квалифицированных специалистов.
— Почему дефицит образовался уже давно, а восполнить его никак не удается?
— Во-первых, количество студентов невелико. Каждый год с дневного отделения выпускается по 14–18 человек. Так как специальности непрестижные, то выпускники школ идут сюда после ЕГЭ с целью просто поступить в вуз, и только где-то к середине второго курса начинают понимать, где у рыбы хвост, а где голова. При этом не сказать, что студенческая жизнь сильно сложна в материальном плане. Если базовой стипендией в 2700 рублей действительно можно напугать кого угодно, то в реальности сегодня существует такая мощная система поддержки, что у хорошего студента, который активно участвует в научной, спортивной и прочей жизни вуза, суммы доходят до 30 тысяч рублей. Это не говоря уже о просто комфортабельном общежитии. Просто, в отличие от СССР, теперь платят гранты действительно за какие-то достижения.
— Как обстоят дела с работой у выпускников?
— С одной стороны, институт может похвастаться тем, что почти 90 % выпускников работает по специальности, однако все они в основном остаются в Москве. Наши бывшие студенты работают в управляющих и научных структурах, экологических организациях, на рыбных предприятиях, благо столица — город большой и здесь также не хватает кадров. Хотя на практику большинство охотно ездит в тот же Мурманск или Карелию, где могут составить себе полное представление о том, что может ждать их в будущем.
— Можно ли как-то заинтересовать студентов, чтобы они хотели работать в регионах?
— Можно, и это делается. Последние два года Минобрнауки старается изменить структуру поступления и делает акцент на целевиков в рамках бюджетных мест. Необходимо принимать тех ребят из провинции, которые живут рядом с рыбными хозяйствами и предприятиями и хотят там работать. Тогда институт уже готовил бы специалиста с теми навыками, которые необходимы данном хозяйству. А это очень важно в данном случае. В нашей практике уже были случаи, когда некоторые специалисты, специализирующиеся на разведении форели, проектировали и строили такие же установки для разведения осетров.
— Есть ли надежда, что подобная практика станет системой?
— В этом году уже разработан типовой договор на поступление на целевое место. Первоначально будущий работодатель не несет никаких финансовых затрат, все обучение происходит за бюджетный счет. Более того, предприятие даже вправе выставлять определенные требования к подготовке специалиста. Однако после окончания вуза оно обязуется принять его на работу на обязательный срок четыре года. И, по сути, если от работодателей будет большое количество заявок, то тогда Министерство просвещения увидит реальный спрос на специалистов в рыбной отрасли и увеличит количество бюджетных мест. Потому что на платной основе учиться очень дорого. Это может стоить более ста тысяч рублей за семестр, и, конечно, не многие семьи это могут себе позволить. С передовой научно-технической базой же у института никаких проблем нет. В самом здании есть лаборатория для первичных студенческих исследований и небольших несложных заказов. Учащиеся имеют беспрепятственный доступ к новому оборудованию в профильных НИИ по специальностям, в том числе и в лаборатории МГУ. Более 50 % учебного времени они должны проводить на практике в такого рода лабораториях и на предприятиях.
Кто хочет в море?
Не хватает специалистов и в рыбодобыче. Там востребованы практически все специальности: судовые электромеханики, дизельные механики, тралмастера, штурманы. Все эти профессии требуют знаний и соответствующей практической подготовки. Нет проблем только с обработчиками рыбы: на эту неквалифицированную специальность всегда можно нанять нетребовательных северокорейцев или приезжих из Средней Азии. На рыбокомбинатах на берегу это сейчас основной контингент рабочей силы. Вместе с тем в море нужно не только увеличивать вылов, но и осваивать новую технику, которая позволит ловить быстрее, эффективнее и на больших глубинах.
«Когда мы ведем переговоры с банками по выделению нам кредитов для строительства новых судов, рассказываем им про низкую эффективность старых судов и про высокие технологические возможности новых траулеров, то представители банков у нас всегда спрашивают: «Ну вот построите вы новые траулеры, а кто на них работать-то будет?» — рассказал на III Международном рыбопромышленном форуме в Санкт-Петербурге Алексей Мащенков, заместитель генерального директора по экономике и финансам «Русской рыбопромышленной компании». — Поэтому мы активно работаем с Дальрыбвтузом, это позволяет в перспективе закрыть этот фактор риска, который заметно влияет на весь наш рыбопромысловый флот».
Первый проректор Дальрыбвтуза, знаменитый капитан Николай Зорченко отметил, что в 2018 году университет выпустил 397 специалистов для рыбопромышленного комплекса. С учетом пяти филиалов общий выпуск составил порядка 1000 человек, при этом порядка 75 % выпускников находят работу по специальности. То есть, в принципе, безработицы для вчерашних студентов нет. Однако и у моряков-транспортников, и у рыбаков одна проблема: им негде проходить полноценную практику. Ведь сезоны у рыбаков и студентов не совпадают. Летом рыбацкие суда в основном стоят на ремонте, а на промысел уходят осенью и весной, когда учащимся нужно грызть гранит науки. Раньше, во времена СССР, во Владивостоке было несколько учебных судов, оборудованных на тот момент самой современной техникой. Теперь их нет. Однако Дальрыбвтуз ради полноценной практики готов переходить и на очно-заочное, дистанционное, индивидуальное обучение.
«Мы даже идем на то, чтобы четверокурсников, пятикурсников, если это моряки, направлять на практику, чтобы рыбаки на них посмотрели уже как на своих специалистов», — подчеркнул Николай Зорченко.
Однако обучение — это только одна сторона проблемы, которую со временем можно отладить. Хуже другое, а именно то, что в морском Владивостоке престиж профессий моряка упал так, что ниже некуда.
Заместитель генерального директора издательского дома «Комсомольская правда» Роман Карманов родом из Владивостока, а сама «Комсомолка» активно ведет рыбную тему и в печатной версии издания, и в Интернете, а также делает программу «Рыбный день» на «Радио КП». На III Международном рыбопромышленном форуме Роман Карманов с горечью рассказал о том, что в его родном, исконно морском Владивостоке, согласно последним соцопросам, самая популярная профессия нынче — не моряк или рыбак, а воспитатель.
«В течение 20–25 лет никто ничего не делал, чтобы поддержать престиж профессии, и сегодня никакого образа отрасли нет, он не создан, равен нулю, — возмущался Роман Карманов. — Образ капитана в фуражке с трубкой как-то воспринимают люди, которым уже за 50, а нового образа для молодежи не существует. А этим должен заниматься сам бизнес».
Запросы молодежи уже давно изменились. Хотя морякам и рыбакам платят по 120 тысяч рублей в месяц и выше, большинство молодых людей предпочитает за 60 тысяч работать на берегу. Потому что моряк эти деньги фактически получает всего полгода, когда работает в рейсе, а в перерывах между рейсами наступает нестабильность. На берегу можно зарабатывать меньше, но зато с уверенностью смотреть вперед.
У самих моряков из-за изменения экономической системы тоже поменялись жизненные ориентиры. Раньше их зарплата напрямую зависела от вылова, то есть от слаженности и усилий всей команды. Теперь же, как говорит, к примеру, коммерческий директор компании «Дальрыба» Константин Кодолев, «многие просто хотят получать гарантированные 150–200 тысяч рублей и ни за что не отвечать. Более того, многие хотят работать на иностранных судах, мотивируя это тем, что там больше платят, меньше бюрократизма и самое главное — меньше обманывают».
Отдельная проблема — фальшивые дипломы. Так как рыбаки на судах получают по обычным меркам довольно много, то часто на работу приходят те, кто не обладает достаточной квалификацией. Но по бумагам у них все нормально, потому что при нынешнем уровне развития печатного дела изготовить любое свидетельство не составляет большого труда. Понятно, что начинающего специалиста, который только что выпустился из техникума или вуза, все равно нужно доучивать непосредственно на месте. И если капитан видит потенциал в человеке, то он этим занимается, не жалея времени и сил. Только вот, по свидетельству руководителя еще одной рыболовецкой компании, из 20–30 человек, которые ежегодно приходят к ним на практику, реально остается работать двое-трое. Пока, впрочем, это закрывает текущие потребности.
За штурвалом имиджа
Как известно, перед отраслью стоит задача заметного увеличения показателей вылова рыбы, ее глубокой переработки, а также роста искусственного воспроизводства и аквакультуры. Все это возможно только за счет внедрения новых технологий, которые, в свою очередь, смогут эффективно работать при наличии высококвалифицированных кадров. Разнорабочий, нанятый по бросовой цене, вряд ли сможет разобраться в устройствах траулера-процессора последнего поколения. Рыбовод, нанятый в соседней деревне, не освоит автоматизированную акваферму с облачно-дистанционным управлением. Ихтиолог с липовым дипломом долго и безуспешно будет скрещивать ерша с форелью в надежде получить морского ежа.
До недавнего времени отрасль держалась на старом кадровом багаже, но теперь самое время вспомнить сталинское изречение: «Кадры решают все!». Не оценивая эту историческую личность, можно лишь напомнить, что фраза эта была произнесена в 1935 году, когда Советский Союз превращался из аграрной страны в индустриальную державу. И в итоге превратился, хотя и дорогой ценой и со всем известными перегибами.
Если мы говорим о том, что в вопросах продвижения и популяризации российской рыбы на внутреннем рынке необходима поддержка государства, то инвестировать в престиж отрасли и подготовку кадров должен, в первую очередь, бизнес, то есть крупные и средние рыбопромышленники. Без новых квалифицированных кадров бизнес просто потеряет конкурентоспособность, и наивно думать, что старый опытный капитан научит молодого неквалифицированного рабочего управлять новым траулером фразами из бессмертного монолога Михаила Задорнова еще советских времен: «Положь колдобину со стороны загогулины и два раза дергани за пимпочку».
Бизнес только начинает понимать необходимость инвестировать в престиж. Остается надеяться, что экономическая необходимость вскоре увеличит скорость осознания этой проблемы.
