Есть крылатое выражение «разрубить гордиев узел»,которое связывают с Александром Македонским. Оно означает решение какой-либо проблемы с помощью силы.Завязал этот узел, по преданию, фригийский царь Гордий. Развязать его руками или даже зубами никто не мог. Когда Александр Македонский покорил Фригийское царство, то он не стал пыхтеть над этим сложным узлом из кизилового лыка, а просто извлек свой меч и разрубил его одним ударом.В XXI веке большинство сложных проблем решается гораздо более утонченным способом и при помощи деликатных инструментов. Узлы распутываются медленно и осторожно,дабы ни у кого не возникло вопроса о том, зачем вообще завязывали этот узел, раз его пришлось столь технично распутывать. Особенно если это такой сложный узел,как Багаевский гидроузел на Дону, перспективы строительства которого обсуждались летом на расширенном заседании Научно-Технического Совета Центрального Управления по рыбохозяйственной экспертизе и нормативам Росрыболовства (НТС ЦУРЭН).Текст: Антон Белых.
Сразу поясним, что пока Багаевского гидроузла нет и в помине, хотя его перспективы уже обсуждались на разных уровнях и эшелонах власти. Но поскольку все в нашей жизни начинается с идеи, ее следовало рассмотреть со всей тщательностью, чтобы уловить, так сказать, суть. Именно с сутью с самого начала возникли вопросы. Багаевский гидроузел, говоря простым языком, — это очередной набор плотин, шлюзов и гидроэлектростанций на многострадальной реке Дон, где еще сто лет назад можно было поймать белугу весом в тонну, а нынче нельзя выловить ничего мало-мальски ценного. Последнего осетра на Дону видели полтора года назад, а сейчас хотят запретить вылов даже такой распространенной рыбы, как судак. Обилие уже существующих гидроузлов, застройка поймы, бесконтрольный забор воды для мелиорации и ее загрязнение промышленными и бытовыми отходами привели к настоящей рыбохозяйственной катастрофе на Дону. В последнее время рыбу активно начали спасать, разводить, выпускать, но должны пройти годы и десятилетия, прежде чем можно будет говорить о каком-то улучшении ситуации. Багаевский гидроузел при неблагоприятных обстоятельствах вполне может стать последним гвоздем в крышку донского гроба, после чего Дон станет просто грязной ванной с проточной водой. С удочкой там будет делать просто нечего.
Тем не менее где-то в транспортных властных коридорах родилась идея все-таки этот гидроузел построить. Примерные затраты уже называли вполне официально: свыше 40 миллиардов рублей. К счастью, у государственной бюрократической системы есть свои неоспоримые преимущества, одно из которых заключается в необходимости согласования всех идей. Или в их несогласовании: бывает и такое, правда, нечасто. Как на заседании Научно-Технического Совета ЦУРЭН, который является одной из наиболее авторитетных экспертных площадок для обсуждения проблем рыбохозяйственной науки и оценок антропогенного воздействия на водные биоресурсы и среду их обитания.
Идею строительства озвучил представитель потенциального застройщика Евгений Овчинников, заместитель руководителя по гидротехническим сооружениям и путям ФБУ «Администрация Азово-Донского бассейна внутренних водных путей». Концепция стройки довольно проста: Багаевский гидроузел сможет увеличить скорость грузовых судов на Дону, а значит, его надо строить. Было добавлено, что экологический ущерб будет минимальным, а безопасность движения судов по Нижнему Дону станет, наоборот, максимальной. Иными словами, Дон предлагается сделать водным путем международного значения. По нему пойдут вереницы танкеров с нефтью и барж, которые повезут по Дону на экспорт все, что угодно, а в обратном направлении — в государственный бюджет — польется золотой поток от экспорта и налогов. А надо всем этим будет гордо возвышаться Багаевский гидроузел.
Во время презентации господина Овчинникова выяснилось, что многие идеи строительства обрели вполне себе предметные форму и содержание. Застройщики уже конкретно говорили, где будут построены шлюзы, каким будет новое водохранилище, каков там будет необходимый проектный уровень воды, как будет работать водосброс-регулятор, и сообщали другие гидротехнические подробности, понятные только узкопрофильным специалистам. В конце доклада сделали реверанс оставшейся рыбе, упомянув рыбопропускной шлюз и рыбоходно-нерестовый канал. Рыба на Дону сейчас разве что на лифте сама не ездит, так что ей одним шлюзом больше, одним меньше… Докладчики, может, и рассчитывали на хеппи-энд в виде единогласного одобрения, но первое же выступление эти надежды перечеркнуло.
Как отрубил в стиле Александра Македонского президент Некоммерческого партнерства «Национальный центр водных проблем» Владимир Кривошей, «строительство Багаевского гидроузла окончательно подорвет рыбные запасы Азово-Донского бассейна, равно как и перспективы восстановления ценных и особо ценных видов рыб, а само предложение о строительстве на Нижнем Дону еще одного гидроузла не имеет под собой экономических оснований».
То, что любой эколог воспротивится строительству очередной плотины, было вполне ожидаемо. Любая плотина априори принесет природе больше вреда, чем пользы. Откровением стало то, что Владимир Кривошей аргументированно доказал, что строительство Багаевского гидроузла не может являться экономическим проектом первостепенной важности. Идеологи Багаевского гидроузла не смогли переубедить участников заседания, среди которых были известные ученые, доктора наук и представители общественности, в стопроцентной экономической необходимости строительства. Владимир Кривошей подчеркнул, что в большинстве стран мира перевозки водным транспортом по внутренним водоемам неуклонно сокращаются, и Россия на настоящий момент не является исключением. В эпоху большегрузных фур, контейнерных поездов и транспортных самолетов грузовые перевозки водным транспортом, как правило, теряют свои исторические конкурентные преимущества. Баржи с песком и гравием, конечно, еще бороздят российские реки, но уже значительно реже, чем 30–40 лет назад. В 1983 году по Волго-Донскому судоходному каналу перевозили более 13 млн тонн грузов в год, сейчас — порядка 8–10 млн тонн, притом что общее количество грузов постоянно увеличивается, а грузопоток идет сейчас только в одну сторону — из России. Вряд ли болгарский фермер захочет доставлять свой перец в российскую глубинку по реке. А это значит, что серьезных логистических доходов от импорта, скорее всего, не предвидится, и Багаевский гидроузел при всем желании не сможет окупиться в ближайшее время. Зато ущерб, несмотря на свою «экологичность», этот проект может нанести не только рыбному, но и сельскому хозяйству в целом. Владимир Кривошей предположил, что уровень воды в месте строительства будет падать примерно на пять-шесть сантиметров в год. Через 10 лет падение составит уже полметра. Значит, опять придется углублять дно, уничтожая всю речную экосистему, и так дышащую на ладан. Выражение «канализация Дона», которое употребил господин Кривошей, можно было понимать, конечно, по-разному, но смысл его в любом случае не нес ничего хорошего.
Представители рыбохозяйственных организаций научно и в то же время красочно и подробно описали путь рыбы к ее смертному одру на Дону. Представлявшая ФГБУ «ЦУРЭН» Валентина Дубинина, которая всю свою жизнь посвятила исследованиям донской ихтиофауны, вспомнила, как еще в тридцатые годы начинали строить на Дону первые гидроэлектростанции и водохранилища. Уже первый каскад Манычевских водохранилищ существенно подпортил жизнь знаменитой донской тарани, а также лещу и судаку. Наиболее гибельным для рыбы моментом стало сооружение Цимлянского гидроузла, который перерезал дорогу к привычным нерестилищам. Последующие гидротехнические стройки просто завершили процесс уничтожения ценных видов рыб. В результате зарегулирования стока Дона оказались отрезанными и недоступными для производителей все нерестилища белуги, 80% нерестилищ осетра, половина нерестилищ севрюги и сельди! Относительная роль весеннего половодья в общем годовом стоке реки в среднем за период зарегулирования сократилась с 68% до 36%. Нереститься стало попросту негде.
Строители Цимлянского и последующих гидроузлов полагали, что проблему удастся решить за счет искусственного воспроизводства, но просчитались. «Искусственное воспроизводство оказалось недостаточно эффективным для восполнения потерь водных биоресурсов, поскольку объемы выпуска молоди рыбоводными предприятиями не могут заменить масштабов естественного воспроизводства, — сообщила Валентина Дубинина. — Кроме того, искусственное воспроизводство рыб еще не может обходиться без сохранения естественных запасов рыб, так как для его существования необходимы дикие производители рыб, сохранение многовозрастной структуры стад и генетическое разнообразие».
Цифры вылова говорили сами за себя. В 1936 году улов осетровых на Дону составил 6,5 тысячи тонн, а в 1975 году — около одной тысячи тонн. Сегодня осетров просто не осталось. Понятно, что их не разрешено ловить, но и ученые, у которых такая возможность теоретически имеется, смогли поймать всего одну самку осетра за последние два года. Плачевная ситуация наблюдается с судаком, лещом, таранью, рыбцом. Дон менее чем за сто лет утратил свое рыбопромысловое значение. Браконьерам такие «успехи» и не снились. А что все это означает в денежном выражении?
Светлана Жукова, заведующая лабораторией ФГБУ «АзНИИРХ», в своем докладе сообщила, что невосполнимый ущерб, нанесенный рыбному хозяйству за годы функционирования Цимлянского водохранилища, составляет 9,5 трлн рублей в ценах сегодняшнего периода, а утрата нерестового фонда оценивается за этот же период в 51,3 млрд рублей. И это еще без учета потерь, которые понес животный и растительный мир на Дону. А ведь только исчезающих видов птиц там сейчас насчитывается более двадцати, и некоторые из них гнездятся как раз в районах возможного строительства.
На заседании было еще много выступлений и бурных дискуссий, но общий итог был предрешен задолго до их окончания. Научно-Технический Совет ЦУРЭН не одобрил идею строительства Багаевского гидроузла на реке Дон. И в свою очередь предложил рассмотреть альтернативные варианты для интенсификации транспортировки нефтепродуктов. Среди предлагаемых мер по изучению ситуации и восстановлению рыбохозяйственного потенциала в бассейне Нижнего Дона и Азовского моря необходимо отметить наиболее важные шаги. Это инвентаризация всех объектов природоохранного назначения, разблокирование водотоков путем исключения лишних искусственных дамб и дорожных насыпей, демонтаж бесхозных оросительно-ирригационных систем; ликвидация опасных объектов, таких как АЗС и склады горюче-смазочных материалов и химических реактивов. Необходимо провести рекультивацию замусоренных территорий, мелиорацию нерестилищ, а также ввести специальный режим хозяйственного использования поймы Нижнего Дона. Кроме этого, НТС ЦУРЭН предложил придать нерестилищам статус особо охраняемых территорий, а также разработать поэтапную программу управления водными ресурсами в бассейнах южных рек с конкретными мероприятиями, главной целью которых должно стать рациональное и эффективное использование воды.
И вот тогда, может быть, с большими оговорками и определенным количеством «если», рыбу можно будет вернуть в Дон. Ученые просчитали, что значительная часть гибельных процессов для рыбы являются обратимыми и есть шансы вернуться если не рыбному изобилию, то хотя бы к элементарному присутствию рыбы в донских водах.
Резолюцию приняли, отправили в Росрыболовство и другие ведомства: свою позицию рыбная наука выразила максимально ясно. Другой вопрос — насколько слышен ее голос. Ведь и в советское время, когда все задачи и проблемы часто решались в стиле Александра Македонского, ученые предостерегали чиновников от опрометчивых шагов. Но тогда все гнались за планом и очередными победами человека над природой во имя светлого будущего, вычерпывая реки вместе с рыбой, чтобы вовремя полить кукурузу и другие агрокультуры. Макроэкономическое браконьерство никуда не делось и сегодня.Только цели и задачи у него другие.Так что в итоге Багаевский гидроузел могут и построить. За 40 миллиардов или даже за большую сумму.Кризис не вечен, нефть рано или поздно подорожает, будет, что перевозить туда и обратно. Но тогда все призывы не допустить уничтожения донской ихтиофауны можно будет адресовать разве что той последней самке осетра, которая, может,еще где-то плавает в мутных водах Дона в безуспешных поисках своего самца.
