Обозреватель журнала «Русская рыба» поговорил с действующим капитаном траулера «Мирах» компании «Мурмансельдь-2» Сергеем Кузьминовым. Он работал и на старых, и на новых судах и может на личном опыте сравнить и эффективность вылова, и безопасность мореплавания, и другие параметры прошлого, настоящего и будущего российского рыболовного флота.
Беседовал: Сергей Плетнев
— Сергей Викторович, что представляет собой «Мирах»?
— Это несерийный траулер кормового траления водоизмещением 2400 тонн. Может вылавливать как донные, так и пелагические виды рыб, так что судно универсальное. Построили его в 2014 году в Хорватии, а проект заказывали в Норвегии. Добыча в сутки может доходить до 120 тонн. Траулер может производить 75 тонн готовой продукции ежедневно плюс еще консервы из печени трески. На судне есть перерабатывающий завод, у которого есть возможность быстро перенастраивать линии на различные виды рыб и продукции. «Мирах» — очень удобный корабль. У него мощный экономичный двигатель, современное навигационное оборудование, прекрасные мореходные качества. Капитану очень удобно работать. И для экипажа созданы хорошие условия: у каждого моряка небольшая каюта, все бытовые потребности учтены, никаких жалоб не поступает, людям нравится работать на таком корабле.
— Есть ли на этом судне какое-нибудь российское оборудование?
— Увы, нет. Разве что наши трудовые ресурсы. Технологическая начинка вся иностранная. Конечно, надеюсь, что мы сможем делать аналогичное оборудование, не уступающее по качеству.
— А на каких судах вы работали раньше?
— Я работаю в «Мурмансельдь-2» с 1999 года. Начинал со штурмана, теперь вот дорос до капитана. А еще раньше работал на судах проекта Б-408 польской постройки. Это большие морозильные траулеры. Мы занимались ловлей в северо-западной Атлантике пелагических видов рыб. Но теперь этих кораблей там нет, их отогнали южнее, в марокканскую зону. Многие были перебазированы на Тихий океан. На севере их уже не осталось. Дело в том, что это устаревшие суда с неэкономичными двигателями и слабыми по мощности рыбоперерабатывающими цехами. Ловить дешевую путассу при нынешней дороговизне топлива на таких БМРТ — это ни в какие ворота не лезет с точки зрения экономики. Там мощность цеха — всего 60 тонн рыбы, а сейчас для путассу нужно как минимум в два раза больше. Плюс большая команда, а это значит высокие расходы на зарплату.
— Но ведь на Дальнем Востоке они как-то работают?
— Работают. Здесь сократились квоты на те виды рыбы, которую они добывали, а на Дальнем Востоке пошел минтай. Вот их и переоборудовали для ловли минтая. Ловят, надо же на чем-то минтай ловить.
— Очевидно, все-таки экономическая эффективность такой ловли вызывает сомнения, раз уж постоянно идет рост цен на эту дешевую когда-то рыбу. Вы видите, как работают старые суда рядом с вами. Они могут составить вам конкуренцию?
— Нет, у них низкая эффективность, и никакой конкуренции они не выдерживают. Даже чтобы они хоть как-то приблизились к нам, там нужно про водить затратную модернизацию, ставить дорогое оборудование, рыбопоисковые комплексы, а также компьютер, который может управлять всеми лебедками. Нет, легче построить новое современное судно сразу. На старых судах нет никакого эффекта. Они маломощные, а ведь мощность — это 40 процентов успеха в рыбодобыче. Если они могут добывать десять тонн рыбы в сутки, то мы — в десять раз больше. Корпуса у них тоже стареют, и каждый год расходы на поддержание безопасности только увеличиваются.
— Наверняка возникают проблемы и со своевременной заменой оборудования?
— Разумеется, ведь старое оборудование в море чаще ломается. А если сломалась лебедка, то нужно идти в порт на ремонт. Если у нас новое судно, то я заранее скажу менеджерам, какое оборудование для ремонта нам требуется, и они его быстро найдут. За сутки можно обеспечить ремонт, и — снова в море. А вот на судах старой, советской постройки база запасных частей уже утеряна, ведь их производили в других странах и в бывших советских республиках. Так что в ожидании нужной запчасти они могут и несколько суток у пирса простоять.
— Ваше судно, по сути, ничем не уступает норвежским кораблям, которые считаются лидерами?
— «Мирах» совершенно не хуже «норвежцев», и мы используем те же технологии в добыче ресурсов. Могут быть отличия в промысловом оборудовании, но руководство нашей компании постоянно следит за рынком нового оборудования, мы покупаем новые, современные тралы и работаем на перспективу.
— В компании «Мурмансельдь-2» активно занимаются обновлением флота, у вас уже несколько новых кораблей. А что, на ваш взгляд, мешает другим компаниям?
— Мне кажется, что здесь основное — это планы руководства на долгосрочную перспективу. Если оно заинтересовано в развитии и поддержании конкурентоспособности, то найдет пути и способы обновлять флот. Хотя, конечно, важна и помощь государства. Экономические рычаги для обновления нужно создавать, это безусловно.
— Вы верите в то, что наша промышленность сможет строить современные суда?
— Я слежу за дискуссиями, которые разворачиваются по этому вопросу. Наши верфи утверждают, что могут производить современные суда, однако по факту ведь за последние 20 лет они практически ничего не произвели. Поэтому рыбаки и относятся с опаской и настороженностью к строительству флота в России. Очевидно, начинать строить нужно, но при этом прибегать к современному опыту и брать на вооружение ту гибкость, которую к рыбакам применяют иностранные верфи. Ведь как строили в СССР? Там особой гибкости не было, производили большие серии судов и распределяли их по бассейнам. А сейчас у каждого руководителя компании свои квоты, свои планы, разные условия, поэтому и свои требования.
— А каковы перспективы импортозамещения в плане конкурентоспособного оборудования на судах, на ваш взгляд?
— Что касается российского оборудования, то я еще не видел ни одной компании, которая предоставила бы свой образец для тестирования. Никто же не будет брать неиспытанное оборудование. И даже если его предоставят, то пройдет несколько лет, прежде чем можно будет его выпускать после доработок. Я помню еще некоторые разработки по переработке скумбрии и сельди, но их предоставляли заводы прибалтийских республик. А сейчас все оборудование немецкое и шведское. Так что мы надеемся на лучшее, но живем сегодняшним днем.
P.S. Такова откровенная и прагматичная позиция капитана Сергея Кузьминова. В последующих номерах «Русской рыбы» мы будем опрашивать капитанов и других рыболовных судов и со своей стороны приглашаем их к диалогу на страницах журнала.
Ругать не будем, но менять надо
Разговоры о новом рыболовном флоте ведутся в коридорах власти и на престижных форумах. А что думают об этом простые рыбаки, которые постоянно выходят в море на действующих судах? Собкоры журнала «Русская рыба» во Владивостоке и Мурманске прогулялись по местным портам, изучили соцсети и пообщались с теми, ради безопасности и эффективности труда которых вся эта реформа в конечном счете и затевалась. Люди на причалах говорили импульсивно, порой даже резко, но зато от души, поскольку понимали: от начавшихся изменений зависит и лично их будущее.
Сергей, 29 лет, моторист на траулере, Мурманск
Я наш флот хаять не буду. Работать на нем можно, за последние два года на моем траулере ни одной аварии или поломки. Но его хватит еще лет на пять, не больше. Металл устает, оборудование изнашивается, одними капремонтами уже не обойдешься. Двигатели уже давно пора менять, они уже почти 30 лет прослужили верой и правдой.
Дмитрий, 38 лет, механик в порту, Владивосток
Мне иногда страшно за мужиков становятся, которые на лов выходят. Ведь все от владельца зависит. Некоторые следят за кораблями, вкладывают, ржавчину хоть закрашивают, лебедки смазывают, а некоторым главное — поймать, сдать и деньги получить, а все остальное по барабану. Обновлять под квоты? Не все в это еще верят, осторожничают, боятся. Хотя в душе понимают, что другого пути нет. Уверен!
Семен Игнатьевич, 76 лет, на пенсии, раньше работал помощником капитана, Мурманск
Я 20 лет ходил на советских плавбазах. Тогда все моря нашими были, в любой океан могли зайти и ловить. Нашу рыбу половина Союза покупала и ела. В девяностые все развалили, треть рыбфлота осталась. Сколько у нас современных плавбаз? По пальцам одной руки пересчитать можно. Я так скажу: 20 процентов квот за корабли — это мало. Надо половину квот давать, тогда только строить будут. И престиж страны поднимется.
Владимир, 22 года, матрос 1 класса, Владивосток
Мне трудно судить, какие у нас корабли, я других-то не видел. Моря не боюсь, команда у нас опытная, капитан вообще мировой мужик. Про плохое стараюсь не думать. Все будет хорошо. Хотя вон ребята на плавбазе больше получают. Они там сразу в море пресервы закатывают. У нас-то классика: башку отрезал и в холодильник. По-другому пока никак. Если будет иначе, то поглядим.
Петруха (так он представился, возраст не назвал), разнорабочий, Владивосток
Переселенец я, трусь в порту, разгружаю что придется. Мне что рыбу грузить, что крупу — без разницы. На корабли внимания не обращаю уже, новые они или старые. Лучше чтобы новые, конечно. Буду сразу готовые консервы грузить ящиками и сам их есть. Тут мне разок рыбой заплатили. Морозилка маленькая, я часть съел, часть заморозил, а остальное выбросил, тухнуть стала. В общем, я за перемены. Если не верить в лучшее, то зачем вообще жить?
