В этом году в стенах Росрыболовства подписано несколько десятков договоров с компаниями по реализации инвестиционных проектов в судостроении и рыбопереработке на сумму более 125 млрд рублей. Новые мощности позволят насытить рынок качественной рыбной продукцией и заявить о себе в Мировом океане российскому рыбопромысловому флоту. Как меняется отрасль, почему рыбаки планируют осваивать километровые глубины, и что ждет глобальную рыбную индустрию к 2050 году рассказал журналу «Русская рыба» в эксклюзивном интервью заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.
Беседовал: Федор Ильин
— Илья Васильевич, свое выступление на отраслевой сессии Петербургского экономического форума в этом году Вы начали с того, что сейчас рыбой стали интересоваться даже те экономисты и аналитики, которые ранее этой темы не касались. Как Вы считаете, почему?
— Рыбная отрасль развивается, становится прозрачнее, конкурентнее, растет ее инвестиционная привлекательность. Российские компании начинают новые масштабные проекты. И, конечно, международный рыбный рынок имеет важное значение в мировой экономике. Объем потребления рыбы в мире, по данным ФАО, превышает 151 млн тонн, стоимость мирового экспорта рыбы — 143 млрд долларов. На протяжении последних десятилетий потребление рыбы росло и превысило 20 кг на душу населения, в 1960-х этот показатель был ниже 10 кг. Население земли растет, и задача каждого государства — прокормить своих граждан. Это вопрос национальной безопасности.
Россия входит в четверку крупнейших рыбодобывающих стран, при этом единственная в «пуле», у кого наблюдается положительная динамика вылова, а не стагнация. В 2017 году мы выловили рекордный за последние 25 лет объем — более 4,9 млн тонн водных биоресурсов.
— То есть в России этот бизнес вести интересно?
— Очевидно. В последние годы растет количество рыбодобывающих российских предприятий. Если в 2013 году наша отраслевая система мониторинга получала отчеты от 2,38 тысяч пользователей, а в 2017 году — более 4,4 тысячи. Сальдированный финансовый результат предприятий отрасли увеличился с 11,8 млрд рублей до более 80 млрд рублей.
— В будущем положительная динамика промысла сохранится?
— В течение следующего десятилетия мировое производство рыбы продолжит расти, но в основном за счет аквакультуры. Производство товарного рыбоводства достигло 80 млн тонн, обеспечивая половину всего объема потребляемой человеком рыбы. Мы также видим аквакультуру в числе приоритетных направлений и поддерживаем ее развитие. Но нам, в силу климатических особенностей, не сравниться с тем же Китаем, который выращивает больше рыбы, чем все остальные страны мира вместе. Сейчас КНР производит около 50 млн пищевой аквакультуры.
В нашей стране можно значительно нарастить объем добычи. И здесь суровый климат большей части России как раз дает нам фору. По данным исследований ФАО, изменение климата может привести к колебанию глобального уровня вылова: ожидаются большие перемены в районах промысла. Прогнозируется, что уловы будут снижаться во многих зависимых от рыболовства тропических регионах и поднимутся в умеренных районах севера. Хотя наши рыбаки работают в разных акваториях, водах других государств и конвенционных районах, основной вклад обеспечивает вылов в дальневосточных морях — до 70% общероссийской добычи. Северо-Западная часть Тихого океана является одной их самых продуктивных акваторий. Один из источников роста вылова — возобновление так называемых перспективных объектов промысла. Речь о сардине иваси и скумбрии, которые вернулись к нашим берегам спустя 25-летний перерыв. Их эффективное освоение может обеспечить дополнительные 1 млн тонн вылова. Сейчас мы видим кратный рост добычи. Спрос на продукцию из сардины и скумбрии есть, причем не только у поколения потребителей, которое помнит иваси с советских времен как сельдь. Мы помогаем рыбакам с научным сопровождением промысла, возродили промразведку, наши НИИ разработали технологии, позволившие увеличить сроки хранения рыбы для ее транспортировки на береговые заводы и переработки. И, конечно, высокого качества получается продукт, сделанный в море, сразу на борту судна.
— А в целом запасы перспективных объектов промысла насколько велики?
— По разным научным оценкам, объем новых, потенциально доступных к освоению запасов, составляет 200–250 млн тонн ежегодно — это больше современного вылова всех стран почти в 2,5 раза. Основные стратегические резервы — это мезопелагические рыбы, антарктический криль, кальмары и глубоководные объекты промысла. Отраслевым НИИ поставлена задача по разработке программы «Глубоководный пояс дальневосточных морей». Ее цель — разведать, оценить и помочь российским рыбакам приступить к освоению глубоководных ресурсов. К программе уже подключились Ростехнологии.
— В прошлом году, помню, на стенде Росрыболовства на одной из выставок мне довелось пробовать строганину из глубоководной рыбы — макруруса. По крайнем мере, так мне ее презентовали. И батискаф помню: виртуальные очки погружения для знакомства с обитателями глубоких водных слоев.
— Да, но помните, что было ниже 2 тыс. метров? Темнота. Именно ее мы собираемся исследовать. То, что Вы пробовали, — это первые шаги. Совместный проект ТИНРО-Центра и одной их компаний-пионеров добычи глубоководных ресурсов «Восток-1». Они начинали разведывать глубоководного краба и увлеклись. Оказалось, что этот промысел рентабельный, хоть и потребовалось полное перевооружение. По данным ТИНРО-Центра, глубоководные крабы в дальневосточных морях сосредоточены на глубинах более 1,4 км. Это стригуны, опилио, японикус, равношипый и многошипый, Веррилла и другие. В июле рыбаки по наводке наших ученых в глубоководной зоне Императорского хребта выловили несколько экземпляров очень редкой рыбы — морского монаха. Размер пойманных особей — более 2 метров, можно сделать очень много сашими.
Но пока доступные глубины для рыбаков — до 1,4 км. Следующие перспективные отметки от 1,4 до 2,5 км, что конечно, возможно только с новыми технологиями. Модернизация производственных мощностей — это как раз то, без чего невозможно развитие ни промысла, ни переработки.
— И как она сейчас идет? В прошлом году в законе о рыболовстве закрепили новую меру, стимулирующую обновление производственной базы. Она заработала?
— Устаревший флот, выбывание судов — та проблема, с решением которой медлить было нельзя. С помощью квот на инвестиционные цели планируем модернизировать до 50% добывающих мощностей и, кроме того, создать современную береговую переработку. Прошли уже два этапа заявочной кампании по распределению инвестквот. По итогам первого этапа подписаны договоры на строительство 33 судов рыбопромыслового флота и 18 заводов на Дальнем Востоке и Северном бассейне. Причем для судов на Северном бассейне и по всем перерабатывающим фабрикам не хватило выделенных лимитов и пришлось проводить аукцион на понижение долей в расчете на один проект. А вот по крупнотоннажному флоту для Дальнего Востока, наоборот, квота оказалась невыбранной, оставшиеся объемы минтая и тихоокеанской сельди будут распределены в ходе следующего, третьего этапа заявочной кампании. По второму этапу завершен прием заявок на строительство среднетоннажных и малотоннажных судов, а также заводов малой мощности для переработки разнорыбицы для Дальнего Востока. Сейчас идет рассмотрение проектов на их соответствие требованиям нормативной базы.
— А как в целом должен выглядеть современный флот?
— В настоящее время средний возраст рыбопромыслового флота составляет около 30 лет, причем не скажу, что состояние катастрофическое, но производительность значительной части судов довольна низка. Необходимо как минимум 20 больших и крупных современных траулеров и более 100 средних и малых судов. На средних и крупнотоннажных судах должна быть безотходная переработка, они должны отвечать всем требованиям по безопасности мореплавания и иметь хорошие условия труда для рыбаков, которые по несколько месяцев находятся в море, вдали от семьи и дома.
Такой флот необходим для того, чтобы повысить эффективность промысла, его экономическую отдачу, чтобы вернуться в отдаленные от российских берегов районы, где ранее успешно работали советские траулеры. Конечно, насколько эти цели масштабны, настолько они и затратны. Нужны суда, которые не вошли пока в программу инвестквот: это серия крупных траулеров-процессоров для возвращения на промысел антарктического криля, востребованные на основных бассейнах транспортные суда-рефрижераторы, средние и малые универсальные ловцы для хамсы и тюльки в Азово-Черноморском бассейне, кильки и сельди — в Волжско-Каспийском бассейне. Для таких проектов мы сейчас прорабатываем с Минпромторгом другие механизмы поддержки, в том числе субсидирование капитальных затрат при строительстве.
Реализация проектов по береговой переработке не менее важна. С 2019 года, согласно обновленному закону о рыболовстве, начнет действовать единое промысловое пространство и единая квота, в рамках которой рыбак сам будет выбирать какой вид рыболовства ему вести. Если рыбак выбирает режим «прибрежки», то получает обязательства по доставке на берег всего улова в свежем, живом и охлажденном виде и вместе с этим дополнительно 20% квоты. Надеемся, что в нашей стране появится прибрежное рыболовство в его классическом понимании: когда небольшие предприятия на малых судах, лодках, катерах выходят на промысел на один два дня и привозят на берег свежую рыбу — для местных рынков, ресторанов, и, конечно, на береговые фабрики.
Новые мощности позволят изменить структуру производства и уйти от сложившейся сырьевой направленности экспорта. По нашим оценкам, к 2025 году на производство филе и фарша будет приходиться не менее 40% уловов по сравнению с сегодняшними 10%. А это означает фактически удвоение добавленной стоимости, которая останется на территории Российской Федерации. Новый флот и береговые предприятия будут давать ежегодно не менее 50 млрд рублей дополнительного вклада в ВВП страны.
— Какой объем инвестиций ожидается?
— С помощью инвестиционных квот в отрасль планируется привлечь около 380 млрд рублей до 2030 года, а если говорить обо всех инвестиционных программах актуализированной долгосрочной стратегии развития рыбохозяйственного комплекса, то речь идет о 600 млрд рублей.
— Цифры выглядят очень внушительно. Насколько они реалистичны на фоне предыдущего временного периода? Вы сами неоднократно говорили, что рыбаки не вкладываются в развитие инфраструктуры.
— Вполне реалистичны. Не просто так с 2019 года увеличен срок закрепления долей квот с 10 до 15 лет. Это создает условия для длинных инвестиций, а инвестквоты закладывают соответствующие обязательства. Очень важный момент — многие компании, решившие строить рыбопромысловый флот под инвестиционные квоты, говорят, что на первых заказах не остановятся, ведь следующее строительство такого же типового судна для них на отечественных верфях будет гораздо дешевле. И эти предприятия уже сейчас смотрят на то, чтобы продолжить обновление флота.
— Кампания по перезакреплению уже завершилась? Как Вы оцениваете итоги?
— Мы подписали договоры с пользователями по всем бассейнам. Рабочие группы и комиссии заседали за рассмотрением заявок допоздна, иногда ночами и по выходным. Выявлялись ошибки, устранялись замечания. Но понимая важность, приоритетность задачи, все участники процесса подошли ответственно к делу. От того, как пройдет распределение ресурсов, зависит работа всей отрасли. На рассмотрении заявок присутствовали наблюдатели, которых выбрали на съезде рыбаков. Их задача — общественный контроль. И они подтвердили, что процедура прозрачна, решения комиссий обоснованы и соответствуют законодательству.
По мнению рыбаков, нынешняя кампания разительно отличается от предыдущей. В лучшую сторону. Сейчас работа продолжается, после заключения договоров с пользователями, с 1 сентября мы принимаем заявки от тех рыбаков, которые собираются вести прибрежный промысел.
— И куда пойдет национальный ресурс, вообще, какой настрой в отрасли: экспорт или внутренний рынок?
— Выбирать между двумя направлениями нет необходимости: мы добываем достаточно. Безусловно, внутренний рынок — это приоритет. Здесь нужно продолжить выстраивать современную товаропроводящую цепочку, создавать оптовое специализированное звено, а также развивать приемные мощности в портах, что мы и делаем в рамках договоров аренды «Нацрыбресурса» с владельцами портов. Арендаторы эксплуатируют федеральные причальные стенки и обязуются модернизировать портовую инфраструктуру, холодильные мощности, обеспечивать приоритетность обслуживания рыбных грузов. Невыполнение условий влечет штрафы и повышение ставки. В прошлом году утверждена стратегия развития морских терминалов для обслуживания рыбопромыслового флота — проекты по модернизации рыбных портов на Камчатке, в Приморском крае, Калининграде, Мурманске, Махачкале находятся на разных стадиях реализации.
Теперь об экспорте: развитие переработки, как мы рассчитываем, будет способствовать росту доли поставок на внешний рынок продукции с высокой добавочной стоимостью, таким образом мы повысим стоимость экспорта, прибыль компаний и поступлений в бюджет. Кроме того, есть потребность и в диверсификации поставок, расширении географии экспорта, завоевании рынка Европы — главного потребителя продукции из минтая, нашего основного объекта промысла.
Для стимулирования изменения структуры экспорта и наполнения внутреннего рынка мы подготовили поправки в Налоговый кодекс. Речь идет о дифференциации ставки сбора, которую платят рыбаки за вылов тех или иных водных биоресурсов. Предприятиям, которые поставляют уловы на внутренний рынок или экспортируют продукцию высокой степени переработки, получат льготу в 85% от общей ставки. При экспорте просто сырья рыболовецкая компания будет платить 100%. Законопроект уже подготовлен и проходит межведомственное согласование.
— То есть у российского минтая есть шанс потеснить конкурентов на рынке Европы?
— Если предложим качественный и сертифицированный продукт. Экологическая сертификация является обязательным условием для доступа рыбопродукции на развитые рынки сбыта. В этом году как раз завершается процесс ре-сертификации промысла минтая Морским попечительским советом (MSC). Оценщики дали положительное заключение и рекомендацию повторно сертифицировать наших рыбопромышленников.
Это позволит России сохранить доступ, прежде всего, на рынок Евросоюза, объем которого достигает 40 млрд долларов в год. Сертификат MSC Россия впервые получила в 2013 году. Как отмечают в Ассоциации добытчиков минтая, благодаря этому выпуск филе минтая морской заморозки вырос в 2,3 раза — с 24 тыс. тонн в 2012 году до 54 тыс. тонн в 2017 году. Значит рост выпуска филе как продукции глубокой переработки продолжится.
— Получается, мы метим в конкуренты США и Китаю? Мы начали разговор с трансформации глобальной экономики, прогнозах развития рынка потребления. В преддверии II Международного рыбопромышленного форума вспомнилась тема первого Форума — рыболовство в Мировом океане: сотрудничество или конкуренция. Тогда решили, что все же с некими оговорками — сотрудничество.
— Да, до сих пор речь шла только о планах и перспективах до 2030 года. Продолжая тему первой нашей встречи, решили обсудить: а в каком русле это сотрудничество должно развиваться, к чему мы хотим прийти? И предложили заглянуть за горизонт до 2050 года, обсудить сценарии развития мирового рыбного рынка. ФАО провело анализ и буквально накануне форума представила прогноз о влиянии изменения климата на мировое рыболовство к 2050 году. Его мы также планируем рассмотреть в рамках деловой программы.
К 2050 году морские и пресноводные экосистемы значительно трансформируются, изменится промысловая продуктивность в исключительных экономических зонах всех государств. Снижение в ряде акваторий может составить, по оценкам ФАО, от 2,8% до 12,1%. Изменения будут связаны, в том числе, с миграциями рыб. Мы уже наблюдаем это в своей зоне: вернулись к нашим берегам теплолюбивые иваси и скумбрия, а холодноводные лососевые смещаются севернее. Камчатка, Магадан, Чукотка получают второй год рекордные подходы.
Повлияет климат на внутренние водоемы и на аквакультуру. Наиболее уязвимыми странами в области производства пресноводной аквакультуры являются сегодняшние лидеры — Китай, Вьетнам, Бангладеш, в сфере морской аквакультуры — Норвегия и Чили.
Проблему можно решить, миру необходимо адаптироваться, потребуются новые договоренности между странами. В том числе об этом и поговорим.
